Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне на - Страница 107

107

Я до крови вонзил ногти в ладони, чтобы не обезглавить их тут же, своей рукой. Умом понимал — они не виновны. Если таинственный сон поразил целый дворец, включая собак, лошадей и птиц, даже устойчивых к чужому воздействию магов, то у воинов возможности сопротивляться волшебной дреме просто не было. Но ум и эмоции — суть вещи разные. А меня душили страх и гнев. Огненная ярость дроу требовала кровавого выхода.

Стражи и маг, упустившие мою жену, стояли на коленях, держа оголенные сабли в руках и не пытаясь оттянуть неизбежное. В их глазах им оправданий не было. Я открыл было рот для приговора, но, передумав, сказал воинам совсем другое:

— Малик, Рель, Орвис, знахарь — за мной. Остальным собрать тут в коридоре дворцовых магов. Халь, позови псарей. Никаких самоубийств. Кто попробует — казню семью. Пока не отыщем Эрику, вы нужны мне живыми, слышите! И попробуйте до того часа не дожить, сволочи!

Они склонили головы в знак согласия и молча вскочили, задвигая сабли и мечи в ножны. Горе в их глазах было лишь осколочным отражением моего.

Четверка отошла в сторону, чтобы не мешать мне уловить нить связи с Эрикой. Я закрыл глаза, кружась в поиске. Вот она! Красивая, золотистая, тугая… Я последовал за нею, срываясь на бег. Мы пробежали в сад, миновали изгородь и… Я остановился, протирая глаза. Нить изогнулась. Такое впечатление, будто дальше она упирается в небо. Как такое может быть?

По моему знаку подвели псарей. Собаки легко встали на след. Гончие, захлебываясь лаем, погнали на запах. Он привел их до лесной прогалины. Собаки закрутились, забегали туда-сюда, потом уселись и дружно завыли. Я оторопел.

Призвали магов. Дальше одного и того же места никто не привел. Тупик. Она жива! Знаю, верю, чувствую — она жива! В таком состоянии Эрика не могла никуда уйти сама! Ее похитили. Где же она?

Войдя в храм вместе с четверкой воинов и магом, я принялся срочно готовиться к обряду призыва, с трудом соображая и лихорадочно вспоминая последовательность действий. Когда все было готово, полоснул себя по запястью, нагнувшись над ритуальной чашей и одновременно произнося заклинание. Кровь вскипела, смешиваясь с магической жидкостью. Внутри чаши забурлило, но поверхность оставалась мутной. Повторные попытки меня вконец обескровили, но результата не дали. Вот уж не знаю, чем прогневили мы богиню, только разговаривать с нами она не пожелала…

Вконец опустошенные и растерянные, мы вернулись во дворец. Я не мог представить себе, как поступить дальше. В нашем мире народу дроу всегда покровительствовала богиня, мы ее дети. Если она отказалась дать совет правителю, пусть даже в частном вопросе… то следует смириться и принять ее решение (на что я никогда не пойду!) или сменить правителя (ради Эрики согласен и на это!).

Придя домой, рухнул на постель и долго лежал без движения. Мрачные стражи уселись на полу вокруг кровати. Но заснуть не смог. Провалявшись некоторое время в тяжких раздумьях, я объявил:

— Богиня не хочет помочь. Я не вижу другого выхода, кроме как…

Рель поднял на меня глаза:

— Интифадер?

~~~

Я согласился:

— Да. Нечего время зря тратить. Идти с собой не заставляю. Кто хочет — вперед, только примите омовение. Остальные ждут меня здесь.

Стражи вместе с шаманом наотрез отказались покинуть меня в отчаянном начинании.

Мы провели в храме сутки. Пытались добиться ответа от богини всеми способами: молились, просили, порезали руки у всех. Богиня молчала. Она как будто забыла о нас. Ни единого знака, ни малейшего намека. Тишина…

На исходе вторых суток, когда в сердцах многих стала гаснуть надежда, поднялся Малик и, глядя на статую богини сухими, воспаленными глазами, начал раздеваться со словами:

— Не хочешь крови, возьми в жертву меня, богиня…

Мы оцепенели… Такого никто не ожидал. Парень покачивался в ритуальном танце, сбрасывая с себя одежду и напевая под нос молитву.

На смуглой коже танцевали отблески жертвенного огня, оттеняя стройную фигуру. Перекатывались налитые силой мышцы. Обнаженный дроу сейчас был подобен богу, да простят они меня за подобную дерзость.

Вдруг в круг вышел Рель, присоединяясь к добровольной жертве.

— Ты куда? — вырвалось у меня.

Он на мгновение обернулся, посмотрел на меня затуманенными глазами и сказал, просто и честно:

— Я виноват и с таким грузом жить не хочу.

И в танце уже сплетались двое.

Четкие, выверенные движения завораживали, песня звала, манила за собой. И вот к их танцу присоединился третий. Незаметно для себя мы все вступили на этот путь, приняв участие в танце, приводящем танцующего к смерти, если будет принята его жертва.

— Это что вы тут устроили?! — раздался разгневанный голос богини, снизошедшей до нас. Окутанная золотистым светом прозрачная женская фигурка возникла на алтаре и… уперев руки в бока, завопила: — Еще раз спрашиваю, что вы тут устроили?!

Мы преклонили колени перед величием богини, и я ответил:

— Мы пришли к тебе с просьбой, богиня…

— Голыми?! — перебила она меня, притопнув ножкой.

— Ну да, — не нашлось у меня другого ответа. — Прими нашу жертву…

— Чего? — не поняла она. — Какую жертву? Где она?

— Нас… всех, — отозвался я, склоняя голову и со смирением ожидая ответа.

— Зачем мне столько голых мужиков? — оторопело пробормотала Йаола на грани слышимости. — Что мне с ними делать?

Несмотря на трагичность момента, мои губы тронула улыбка, так смешно выглядела растерянность божества.

— Возьми наши жизни, только спаси и верни… — начал объяснять я, но тут рядом с Йаолой возник мужчина.

107